Как бы в последний день бродили с С. по главному корпусу, вспоминали, в каких закоулках что когда мы делали, а помнишь, вот в этом маленьком зале под лестницей мы репетировали номер с учениками, там еще картины везде висят; а вон там, в галерее, мы бегали и кидались бумажными шариками, пока какой-то суровый усатый дяденька нас не наругал; на этой, нет, вот на этой ступеньке мы читали Софокла, тогда еще впервые выпал снег, а вот здесь мы впервые сделали общую фотографию. Мы собрались первого сентября и сидели вот за этим столиком литературного кафе в библиотеке, а на креслицах у профессорского читального зала мы перелистывали Гари и Труайя, а на винтовой лестнице в башню мы сидели у окна и хихикали, жуя шоколадки, когда на улице шел дождь; там рядом еще коричневое грустное пианино на клетчатых вытертых плитках.
Почему-то так грустно. Такое ощущение, что уже совсем конец, а это всего лишь первый год. В сентябре придут первокурсники, и мы уже не будем самыми маленькими. Будет кто-то еще младше нас. Хоть бы там были милые скромные девочки, немного робкие, немного не знающие, что делать, мы могли бы опекать их, помогать им. Как жаль, что у меня нет младшего брата или сестры. Иногда так хочется заботиться о ком-нибудь.
Приехала к бабушке. Ведерко клубники в холодильнике было весьма приятной неожиданностью.